Мемуары за чашечкой кофе или 25 к 10

Я впитывал в себя, как губка, много лет подряд
Тысячи мелодий и тысячи названий.

"Меломан", Константин Кинчев

    25 лет назад родители, наконец-то, получили собственную квартиру. Времена были сложные и мы начали делать ремонт своими силами. На выходных отец отрывал меня от книжек и футбола, мы выезжали на новую квартиру тянуть проводку, сбивать и сверлить бетонные стены, шкурить окна... Скучную, утомительную работу скрашивало радио.

    До этого времени музыка меня практически не интересовала. Она была где-то на далекой периферии моих интересов: Песня Года и Утренняя Почта по телевизору, родительские записи Розенбаума и Любэ, жалобный голос Булановой над вещевыми рынками...

    Мои сверстники обсуждали последний выпуск МузОбоза, подражали движениям и стрижке Богдана Титомира, напевали песни Мальчишника и Технологии. Однажды, двое одноклассников подошли ко мне разрешить спор о том, кто круче – Кино или Кар-Мэн. Когда выяснилось, что я не слышал ни тех ни других, мой авторитет сильно покачнулся.

    И вот тут, со скуки, я стал прислушиваться к музыке звучащей из приемника. А приемник был настроен на Просто Ради.О (105.3 FM) – новую одесскую радиостанцию, взорвавшую эфир в середине 90-х. 

    Диджеи Просто Ради.О ставили актуальную молодежную музыку – популярные западные группы (Red Hot Chili Peppers, Oasis, Nirvana, U2, Metallica, The Prodigy и др.) и русский рок. Юстас передавал музыкальную эстафету Алексу, Юля вела Русский Час, а Борис Барабанов брал блестящие интервью у Шевчука, Кинчева, Сукачева и презентовал их новые альбомы в прямом эфире. 

    Именно, русский рок, сочетавший в себе мощную энергетику, запоминающиеся мелодии и искренние тексты на родном, современном языке, захватил меня и буквально за несколько месяцев превратил в настоящего меломана. Все мои интересы и увлечения отошли на второй план и я с головой погрузился в этот неизведанный мир.

    Но это был не эскапизм, не уход от действительности в увлекательное "зазеркалье". Наоборот, казалось, что мои чувства и мысли, переживания и надежды обрели голос и зазвучали.

    И никто так точно не говорил об отношениях между мужчиной и женщиной, как Nautilus Pompilius в альбоме Крылья.

Да, ты можешь быть скучной, 

Ты можешь быть злой, 

Но когда твой номер молчит 

Я беседую мысленно только с тобой 

И никто нас не разъединит.

    Я быстро освоил оба домашних магнитофона и начал собирать свою аудио-коллекцию – поначалу переписывал кассеты у друзей и записывал музыку с радио. 

    Как мы клеймили Андрея Шабанова, вечно забалтывающего начало и конец песни! Как важно было поймать ее целиком, со вступлением и кодой! Такие записи были редкой удачей, которой немедленно делились с друзьями. 

    Первый альбом  Неприкасаемых мы так и собирали по кусочкам, обменивались записанными песнями, обсуждали загадочный текст Дороги Под Землю и звуки этнических флейт.

    Гораздо позже, когда брат нашего товарища привез из Москвы несколько фирменных кассет, Брел, Брел, Брел, предстал пред нами во всем великолепии: нежная любовная лирика и жесткий московский нуар, рокот гитар и перешептывание клавиш, рок-н-ролльный драйв и народные напевы.

    Как-то сразу стало понятно, что музыку надо слушать альбомами. Альбом был гораздо больше, чем просто коллекция песен, это была целая история, которая начиналась с обложки. И каждый из десяти альбомов, о которых я здесь вспоминаю, был очередной дверью в новое пространство звуков и слов.    

   В 95 году, песни с альбома Это Все... соревновались между собой за первые места в хит-парадах. Но целиком я услышал его лишь осенью – одноклассница принесла кассету на школьную вечеринку. Вскоре альбом был переписан и заслушан наизусть.

    Впереди у ДДТ было еще много сильных работ, стадионных хитов и студийных экспериментов, но, пожалуй, никогда больше группе не удавалось достичь такой гармонии, как в этом лаконичном и емком альбоме. 

    По началу, очень важно было слушать именно рок. Но постепенно, музыкальное пространство моих интересов расширялось и становилось многомерным. Да и сами "рокеры" в середине 90-х экспериментировали со стилем, звуком и словом, в поисках адекватного языка для нового времени.

    Так, именно с альбома Jazz, совсем не типичного для Алисы, началось мое знакомство и долгая любовь к этой группе.  Уже после, были открыты и Черная Метка и Шабаш.

    Старые песни, написанные Кинчевым в юности и исполнявшиеся на домашних концертах в 80-е, были записаны с замечательными студийными музыкантами, создавшими потрясающий саунд. 

    Аквариум я услышал одновременно с ДДТ, Наутилусом, Алисой и др. Группа выпустила Навигатор и песни с него звучали наравне с другими рок-новинками. Периодически по радио играли и старые хиты группы. 

    Песни нравились и, одновременно, раздражали, долгое время я чувствовал себя дураком, над которым искусно издевается этот странный человек с лукавым взглядом и неизменной полу-улыбкой на лице. Я не понимал о чем это он, а невежеству свойственно злиться и отвергать.

    Но вскоре меня прошибло, и первым альбомом, который я полюбил, стал Снежный Лев – мощный, цельный, безупречно завершивший очередную страницу в истории группы.

    Если Аквариум, ДДТ и Алиса в середине 90-х были уже именитыми, даже легендарными группами, то Чиж&Co появились на наших глазах и за несколько лет, без всяких клипов, передач и раскрутки, встали в первый ряд русского рока.

    Их песни постоянно звучали по радио, их пели под гитару во дворах и на студенческих вечеринках (я и сам тщетно пытался разучить Она Не Вышла Замуж). Группа выпускала альбом за альбомом и, наконец, записала свою лучшую работу – Нечего Терять, романтичную и пронзительную поэму о любви.

    Информационные возможности в те, "до-интернетные" времена, сейчас вспоминаются с улыбкой: радио и телевидение, газетные статьи, буклеты аудиокассет, и, конечно, обмен информацией с друзьями. Тем не менее, каждый день я открывал новые имена и названия.

  Башлачев был настоящей легендой, о нем с пиететом вспоминали самые разные рок-музыканты, от Макаревича до Летова, журналисты писали о его влиянии на Русский Альбом БГ или Шабаш Алисы, ставили в один ряд с большими поэтами, а лучшая книга о русском роке, написанная Ильей Смирновым, называлась Время Колокольчиков. При этом услышать его было негде – на радио не играли, по телеку не показывали, кассет не выпускали.

    Но, когда я, наконец, купил самопальную кассету Лихо и услышал Башлачева, то был по-настоящему потрясен. И дело не столько в, действительно, мастерском владении словом, сколько в глубинном, фольклорном источнике питающем все его песни. 

    Помимо новых имен, я заново открывал и "золотое старье". Машина Времени в середине 90-х не воспринималась, как актуальная группа, несмотря на достойные новые альбомы. Но вот сольный Женский Альбом Макаревича, произвел на меня сильное впечатление, в первую очередь серьезной, "взрослой" лирикой и новыми звуками. Оказалось, что музыку можно слушать тихо.

    На волне увлечения русским роком, я вновь открыл для себя и Розенбаума, единственного артиста любовь к которому мы разделяли с отцом.

    В популярной тогда теле-передаче Акулы Пера, отвечая на вопросы журналистов о музыкальных премиях, Розенбаум говорил, что не согласен на соседство с Шуфутинским, но готов быть в одном ряду с Макаревичем, Гребенщиковым, Шевчуком. Я придерживался того же мнения и На Плантациях Любви, яркий альбом с потрясающими песнями и классными гитарными аранжировками, занимал почетное место рядом с альбомами Машины Времени и Аквариума. Жаль только, что на одну сцену Александр Яковлевич чаще выходил с Лепсом и прочими газмановыми.

    В 98г. моя будущая жена, зная о моем увлечении музыкой, подарила мне на день рождения первый CD – Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Я разочаровано повертел пеструю обложку, поблагодарил и забросил его в ящик. Слушать CD мне было не на чем, да и западной музыкой я тогда не интересовался.

    Но вскоре, на работе (а я в студенческие годы по ночам сторожил и убирал компьютерный класс), появилась машина с  CD-ROM  и колонками. И моя по утрам полы, я стал проигрывать битлов. Сначала мне понравилась Lovely Rita, потом Lucy in the Sky with Diamonds и так, постепенно, я влюблялся в этот великий альбом.

    И, когда, после десятилетнего путешествия по миру русской музыки, мне захотелось чего-то нового, я на несколько лет стал настоящим битломаном. Но это уже совсем другая история.