Хранитель ненужного клада или старикам здесь не место

    Перед нами была большая яма, вырытая, очевидно, давно, так как края у нее уже обвалились, а на дне  росла  трава.  В  ней  мы  увидели  рукоятку заступа и несколько досок от ящиков.

Р.Л.Стивенсон, "Остров Сокровищ"

    Лето 97 года сильно задержалось из-за сессии и дождей, а потом, словно двоюродная тетка, которую никто не звал, шумно ворвалось, грохнув входными дверями, обхватило потными ручищами и крепко прижало к своей огромной груди, с трудом помещавшейся в безвкусном, кричащем платье. 

    Будильник замолк, отпустив время и мысли на каникулы. 

    Моя девушка уехала в деревню к бабушке, друзья, вырвавшись из серых стен университета, мгновенно разлетелись кто-куда, а я, не зная куда себя деть и испытывая острую нужду в деньгах,  устроился сразу на две работы – по ночам охранял компьютерный класс, а днем работал матросом на лодочной станции в Аркадии.

    Лодочная станция, или причал, как мы его всегда называли, располагался за Северным пляжем, под желтой, тянущейся к морю скалой. От пляжа он был отделен забором и отдыхающие, желавшие покататься, спускались сверху по железной лестнице.

    Моя смена начиналась в 7.00 с уборки территории и подготовки плавсредств. А в 8.00, синий деревянный домик, в котором размещались и склад, и мастерская, и, монстрообразный сейф, и комната отдыха, и, даже, небольшая, отсыревшая библиотека, приветливо распахивал окошко кассы, принимая первых посетителей.

Аркадия, Северный пляж, 80-е

     Страна только начала выползать из разрухи, но пляжи вновь были полны отдыхающими. Аркадия быстро и беспорядочно застраивалась, открывались кафе и рестораны, появлялись благоустроенные зоны отдыха и новые виды водных развлечений.

    Слева, рядом с нашими, видавшими виды, лодками и морскими велосипедами, красовались яркие доски и паруса виндсерфинг-клуба Катран, справа, большую часть берега занимал пляж Тропикано, с первыми в городе водяными горками, а над нами, недалеко от входа, открылся Western, оживавший поздно вечером, когда я устало брел к трамваю.

Аркадия, Северный пляж, 90-е

    Тяжелая физическая работа на причале помогала мне перенести любовную лихорадку. Весь день я непрерывно мотался по берегу,  отправляя и принимая лодки и катамараны.

    По правилам техники безопасности на территории лодочной станции отдыхать было нельзя, но в выходные дни с забитых пляжей к нам перекочевывали подстилки, с которых я собирал по гривне, солидно пополняя свою "копеечную" зарплату. 

    Вокруг бурлила яркая летняя жизнь, полная занимательных персонажей и небольших приключений. И в редкие ветреные дни, когда волны давали мне передышку, я наблюдал за отдыхающими, мечтал и сочинял стихи. 

    Администратором лодочной станции работал старый друг моего дедушки  Владимир Петрович Кржеминский. За десятилетие экономической свободы он, со своей небольшой командой,  превратил причал в прибыльное предприятие, которое считал своим. Но этот лакомый кусочек пляжа не мог долго оставаться незамеченным. В середине 90-х старую команду начали активно выдавливать с территории.  Финальный раунд неравной схватки разворачивался на моих глазах. 

    Владимир Петрович ходил по инстанциям, доказывал, собирал подписи, но было ясно, что дело швах. И как-то вечером, после смены, когда пляж опустел и все катамараны были надежно прикованы, он позвал меня и попросил помочь.  Под покровом густой августовской ночи, мы вынесли со склада накопленные сокровища – закупленные на несколько сезонов комплектующие для катамаранов. Отмерив определенное количество шагов от лестницы и сарая, я вырыл в песке огромную яму и закопал все это добро до нашего возвращения.

    Владимир Петрович еще несколько лет ходил по судам, писал в газеты, ждал отставки Гурвица, надеясь вернуться, но время стремительно мчалось вперед, оставляя за бортом и энергичных пенсионеров и их старые лодочные станции. 

    И проходя сквозь нынешнюю Аркадию, я нет-нет да вспомню синюю железную лестницу спускавшуюся к причалу и, с улыбкой последнего живого хранителя, прикину место, где зарыт необычный клад.